Академическая наука в годы Великой Отечественной войны

А. Е. Ферсман и И. Б. Боровской в рентгеновской лаборатории Института геологических наук в г. Свердловске

Генерал-майор инженерно-авиационной службы академик В. С. Кулебакин на Западном фронте

Почётный академик Н. Ф. Гамалея читает лекцию в Боровом, Казахстан

Академик И. П. Трайнин в группе старших офицеров на Белорусском фронте

Академик Л. Д. Шевяков с сотрудниками Горно-геологического института Уральского филиала АН СССР

Член-корреспондент П. П. Кобеко с сотрудниками Физико-технического института и рабочими завода «Севкабель» во время испытаний новых научных разработок

Академики Б. А. Казанский, А. Н. Несмеянов и Н. Д. Зелинский

Академик И. И. Шмальгаузен за письменным столом

Заседание юбилейной комиссии по проведению празднования 220 -летия Академии наук СССР. Академики И. П. Бардин, В. П. Волгин, Л. А. Орбели, В. Л. Комаров, Н. Г. Бруевич, Н. Д. Зелинский, Н. В. Зубов, май 1945 г.

Директор Энергетического института академик Г. М. Кржижановский с сотрудниками института в своём рабочем кабинете

Выступление академика И. А. Орбели на торжественном заседании, посвященном открытию Армянской Академии наук

Фотопортрет академика А. Н. Колмогорова, заснятый фотографом Г. М. Вайлем к 220-летнему юбилею Академии наук, 1945 г.

Спецпроект Российской академии наук, посвящённый 80-летию Победы в Великой Отечественной войне

тружеников тыла — всех, кто ежедневно приближал светлый миг Победы.
В этих суровых испытаниях вместе со своей страной были и советские учёные, чей вклад в Победу фактически можно приравнять к роли Красной Армии, разгромившей фашизм. Уже на второй день войны прошло расширенное заседание Президиума Академии наук СССР, на котором принимались решения, как оказать максимальную помощь и поддержку фронту.

Мы отдаём дань уважения доблести воинов, сражавшихся на фронтах, мужеству и стойкости

Многие учёные ушли на фронт и сражались на передовой, как, например, будущие лауреаты Нобелевской премии А. М. Прохоров и Н. Г. Басов. Оставшиеся в тылу в сложнейших условиях эвакуации решали задачи, которые ставили перед ними армия, промышленность и сельское хозяйство, проявляя не меньшую самоотверженность. Сама массовая эвакуация научных учреждений, проведённая в рекордные сроки, позже признавалась зарубежными коллегами «невозможной», в то время как некоторым другим странам-участницам Второй мировой войны так и не удалось перестроить науку на военные рельсы.

Материаловеды создавали новые сплавы для двигателей и бронезащиты, сердечники для противотанковых снарядов и бронестекла. Химики работали над новыми видами топлива, новым составом взрывчатых веществ и способами производства лекарств. Физики создавали теорию взрыва и способы размагничивания кораблей, а с середины войны занялись будущим атомным щитом страны. Медики разрабатывали новые препараты, приемы работы с ранеными и методы возвращения их в строй. Историки архитектуры первыми приезжали в освобожденные города и составляли проекты реставрации разрушенных памятников культуры. Селекционеры выводили новые сорта растений, которые обеспечивали армию продовольствием, а геологи активно вели поиск полезных ископаемых, нужных промышленности.

Параллельно Академия оказывала шефскую помощь армии — учёные собирали деньги на танковую колонну (названная «За передовую науку», она впоследствии участвовала в освобождении Украины), читали лекции в тылу и в войсковых частях. Супруги академиков занимались организацией медицинской помощи раненым в госпиталях, розыском их родных, помощью им в реабилитации в мирной жизни, и эта помощь продолжилась и после Победы.

Прохоров
Александр Михайлович

Басов
Николай Геннадьевич

Парадом Победы в Москве, в СССР торжественно отметили 220-летний юбилей самой Академии, который стал праздником чествования советской науки — более полутора тысяч учёных получили государственные награды во время праздничных торжеств. Это ещё раз подтвердило правоту президента АН СССР C. И. Вавилова, который говорил:

Подвиг учёных не остался незамеченным — одновременно с финальной точкой в войне,

«Одним из многих просчётов, обусловивших провал фашистского похода на Советский Союз, была недооценка советской науки».

Глава V

Глава IV

Глава III

Глава II

Глава I

1941—1945

Архив

1941

Глава I

Руины Пулковской обсерватории, разрушенной во время Великой Отечественной войны, 1942 г.

СССР. Уже 23 июня 1941 года Президиум Академии наук собрался на внеочередное заседание под председательством вице-президента Академии О. Ю. Шмидта. Президент А Н СССР В. Л. Комаров в день начала войны находился в санатории на Кавказе и физически не успевал вернуться в Москву. В заседании приняли участие не только сами члены Президиума, но и 60 учёных-руководителей и просто исследователей московских учреждений АН СССР.

Начальный период войны был, наверное, самым сложным в деятельности Академии наук

Об АН СССР в начале Великой Отечественной войны. Cопредседатель Научного совета по истории Великой Отечественной войны 1941−1945 гг. РАН академик РАН В. А. Тишков.

На заседании были приняты решения, которые положили начало перестройке работы научных учреждений Академии наук на нужды обороны. Говоря словами академика А. Н. Фрумкина,

Одним из документов, который приняли в ходе заседания, стало обращение Академии к учёным всех стран, в котором подчёркивался интернациональный характер науки и то, что советские учёные — продолжатели традиций всех великих деятелей науки мира, а также содержался призыв сплотить все научные силы мира для борьбы с фашизмом:
«Советские учёные, в полном единении со всем народом, занимают своё место в рядах защитников родины и свободы. Советские учёные и интеллигенция со всей своей энергией участвуют в культурном великом строительстве, охватившем нашу страну за последние четверть века. <…> Они помогали знакомить свой народ с великими творениями Шекспира, Гёте и Пушкина, Бальзака и Толстого, Бетховена и Чайковского, Рембрандта и Леонардо да Винчи. Они в своих работах продолжали и развивали традиции Ньютона, Дарвина, Гельмгольца, Пастера, Менделеева, Павлова, корифеев мысли всех наций. Они с радостью и гордостью видят расцвет культуры советских народов. На основе накопленных с древнейших времён и чтимых нами культурных ценностей народы Советского Союза свободно творят свою культуру, каждый на своём языке.

В этот час решительного боя советские учёные идут со своим народом, отдавая все силы борьбе с фашистскими поджигателями войны во имя защиты своей родины и во имя защиты свободы мировой науки и спасения культуры, служащей всему человечеству.

Необходимо, чтобы все передовые люди, озабоченные будущим человечества, объединили свои усилия, чтобы предотвратить возврат к средневековью, задержку роста мировой культуры на многие поколения, которую несёт с собой озверелый фашизм».

«не может быть и речи о науке для науки, о науке, которая остаётся нейтральной. Чтобы люди могли дышать и мыслить, сейчас нужно решить только одну задачу — уничтожить фашизм».

Протокол № 24 внеочередного расширенного заседания Президиума Академии наук СССР, 23 июня 1941 г.

строиться работа советской науки во время войны. В резолюции выделялось пять пунктов:

Также была принята резолюция Президиума о том, как должна

Переход науки на военные рельсы пошёл полным ходом, но здесь вмешалась вынужденная эвакуация научных учреждений.

предложения по перестройке руководства наукой. Одним из важных рабочих предложений О. Ю. Шмидта стало «сокращение дистанции принятия решений»: «Всё это придется делать быстро. Придётся от практики больших заседаний перейти к практике летучих, быстрых заседаний из 2−3 человек. Вероятно, собрание одобрит, чтобы президент и вице-президенты большое число вопросов решали втроём или распределив между собой работу, с последующим докладом Президиуму, не собирая людей высокоценных и занятых своей непосредственной работой».

Помимо этого, высказывались и конкретные

«Я ещё ни разу в жизни не видел такого единения науки и труда, и мощной волны трудового энтузиазма, и творческого порыва, как теперь».

Командировочное удостоверение О. Ю. Шмидта в г. Казань для подготовки эвакуации АН СССР, 1941 г.

Разрушенные здания Пулковской обсерватории, 1942 г.

Встреча учёных с бойцами и командирами Красной Армии. На фото: О. Ю. Шмидт, А. И. Абрикосов, С. И. Вольфкович, А. И. Иоффе, Е. А. Чудаков и др., 1942 г.

Командировочные документы О. Ю. Шмидта в г. Казань для подготовки эвакуации АН СССР, билеты по маршруту Москва-Казань, 1941 г.

Нужно сказать, что в первые 20 дней войны инициатива по взаимодействию науки и оборонной промышленности исходила от институтов Академии наук — именно они обращались в Наркомат обороны и другие органы с вопросом: «Чем мы можем помочь?». 10 июля для координации научной деятельности в стране был создан Научно-технический совет Государственного комитета обороны, а до этого АН СССР демонстрировала потрясающий пример «инициативы снизу», которая находила самый живой отклик у военных. Так, одним из первых с Наркоматом обороны связался Институт физических проблем под руководством П. Л. Капицы. Они получили запрос: разработать безопасный и дешёвый способ обезвреживания неразорвавшихся фугасных бомб. Решение было найдено и отработано в пятидневный срок!

Через неделю после внеочередного заседания Президиума, 1 июля 1941 года, Академия подвела первые итоги своей перестройки. Академические учреждения пересмотрели тематику научно-исследовательской деятельности, отдавая приоритет работам, которые имели оборонное значение и могли быть закончены в ближайшее время. АН СССР определила три основных направления работы. Во-первых, разработка проблем, имеющих оборонное значение, поиски и конструирование средств обороны. Во-вторых, научная помощь промышленности в улучшении и освоении производства. В-третьих, мобилизация сырьевых ресурсов страны, замена дефицитных материалов местным сырьём.

Секретарь Президиума АН СССР П. А. Стеклов писал:

1941

Глава II

Член-корреспондент П. П. Кобеко с сотрудниками Физико-технического института и рабочими завода «Севкабель» во время испытаний новых научных разработок, 1944 г.

живших по принципу: «Всё для фронта, всё для Победы!», не знала границ. На передовых рубежах были и учёные Академии наук. Перед ними стояла сложнейшая задача — в кратчайшие сроки обеспечить нужды фронта не только в современном вооружении, но и в качественном сырье, питании, медицинских средствах, средствах защиты.

Война стала суровым испытанием для всех жителей нашей страны. Самоотдача людей,

О задачах Академии наук в начале Великой Отечественной войны и перестройке академической науки на военные рельсы. Заведующий отделом археографии Института славяноведения РАН А. В. Мельников.

О подвиге учёных-оружейников в годы войны. Вице-президент РАН академик РАН С. Л. Чернышев.

После того, как была решена задача эвакуации научных учреждений, а организация работы науки в военное время вновь наладилась, — причём в рекордно короткие сроки, — поток научных открытий, изобретений, разработок для фронта превратился в мощную реку.

В августе — сентябре 1941 года руководство Академии при участии Государственного комитета обороны разработало комплексный план работы АН СССР в условиях войны, который включал в себя 245 приоритетных тем, связанных с разработкой для армии, авиации, флота новых вооружений. Наркомат обороны выдавал конкретные задания, которые Академия оперативно выполняла. Так, в следующем, 1942 году управления Наркома­та обороны предложили Академии наук 175 тем специального профиля.

стала неоценимым вкладом в общую Победу.

Перечислим некоторые важнейшие работы исследователей АН СССР, каждая из которых 

Член-корреспондент П. П. Кобеко с сотрудниками Физико-технического института и рабочими завода «Севкабель» во время испытаний новых научных разработок, 1944 г.

М. В. Келдыш с авиаконструктором С. В. Ильюшиным и заслуженным деятелем науки и техники И. В. Остославским в ЦАГИ у выставки отечественных и иностранных самолётов, 1943−1944 гг.

Сотрудники Физико-технического института И. В. Курчатов, Ю. С. Лазуркин и А. Р. Регель во время размагничивания кораблей на Чёрном море, 1941−1942 гг.

Академик И. Н. Назаров и сотрудники лаборатории Института органической химии АН СССР, участвовавшие в изобретении карбинального клея во время испытаний и у установки по производству клея. Письмо командира воинской части с отзывом об испытании клея, 1943 г.

Академик И. Н. Назаров (в центре) и старший научный сотрудник Института органической химии АН СССР И. И. Зарецкая в фронтовой лаборатории воинской части, применявшей изобретённый ими карбинальный клей, 1943 г.

Ла-5ФН — один из лучших истребителей середины войны

Список конкретных примеров вклада учёных Академии наук можно продолжать очень долго — эта тема ещё ждёт полноценного современного исследования.

При всём этом даже в самый разгар войны Академия не забывала о том, что наступит мирное время и предстоит восстанавливать разрушенное. Сотрудники академических учреждений первыми приезжали в освобождённые города для того, чтобы оценить разрушения и проанализировать, что нужно сделать для восстановления памятников архитектуры. Так, уже в 1942 году вышел первый сборник «Памятники зодчества, разрушенные немецкими захватчиками», а в 1943 году по ходатайству Президиума АН СССР с фронта был отозван археолог М. К. Каргер из ГАИМК (ныне — Институт истории материальной культуры РАН), который в 1944 году был направлен в освобожденный Великий Новгород и занимался первичной консервацией разрушенных памятников искусства.

1943

Глава III

Почётный академик Н. Ф. Гамалея читает лекцию в Боровом, Казахстан

войны, вспоминают те научные достижения, которые приблизили Победу. Однако перед этим, уже в первые месяцы войны, Академия наук совершила то, что потом считалось невозможным: для сохранения научного потенциала страны в сроки, которые могут показаться нереальными, огромное количество людей, лабораторий, институтов переехали на многие и многие сотни километров на восток, обосновались там в очень непростых условиях и продолжили свой беспримерный труд.

Обычно, когда говорят о подвиге учёных Академии наук во время Великой Отечественной

Об эвакуации научных институтов и работе учёных в Казани, Свердловске и в республиках Средней Азии. Заместитель директора Архива РАН по научной работе Н. М. Осипова.

«Бутлеровский» корпус в Казани — место эвакуации Института органической химии АН СССР в годы войны, 1943 г.

Академики Н. А. Морозов и О. Ю. Шмидт с группой детей в Борке Ярославской области, 1944 г.

В. Н. Образцов, И. П. Бардин, А. Е. Ферсман, П. И. Степанов, Е. В. Тарле на ноябрьской сессии АН СССР в Свердловске, 1942 г.

Председатель Президиума Уральского филиала АН СССР академик И. П. Бардин в лаборатории филиала за работой в г. Свердловске

Академики А. Е. Ферсман и И. Б. Боровской в рентгеновской лаборатории Института геологических наук в г. Свердловске, 1942 г.

В первый месяц войны речь об эвакуации Академии не шла. Ни на первом военном заседании Президиума АН СССР, которое состоялось уже 23 июня 1941 года, ни на втором — 1 июля — этот вопрос не поднимался. Однако ситуация на фронтах вносила коррективы: враг быстро занимал Украину, подбирался к Ленинграду, стало очевидно, что и промышленность, и научные учреждения следовало по возможности эвакуировать на восток.

Первоначально Совет по эвакуации при СНК СССР планировал вывезти Академию наук в Томск, но затем для улучшения и ускорения логистики была выбрана Казань. 16 июля 1941 года вышло соответствующее правительственное распоряжение, а уже 19 июля вице-президент АН СССР О. Ю. Шмидт, отвечающий за эвакуацию, вылетел в Казань — готовить город к переезду учреждений Академии и заниматься устройством быта и труда учёных в эвакуации. Уже 22 июля первые 11 институтов и лабораторий отправились на восток.

По решению правительства часть академиков в преклонном возрасте или имеющих проблемы со здоровьем отправлялась в эвакуацию в Казахстан, на курорт Боровое.

Всего академические учреждения разместились в 16 географических точках огромной страны. Впоследствии это окажет заметное влияние на послевоенный ландшафт советской науки.

Осенью, когда враг уже приближался к Москве, было принято второе решение — об эвакуации оставшихся учреждений Академии. Организации геологического профиля уезжали на Урал, гуманитарные и биологические институты — в среднеазиатские республики.

Правительство старалось решить эти проблемы: только на приспособление помещений к научной работе было выделено более миллиона рублей (размер, сопоставимый со стоимостью танковой колонны), а продовольственное обеспечение учёных — напомним, что в то время действовали продуктовые карточки — было приравнено к обеспечению работников промышленных предприятий.

Именно там работала Комиссия по мобилизации ресурсов Урала на нужды обороны страны, возглавляемая президентом АН СССР В. Л. Комаровым (в Свердловске обосновался и сам Комаров). В апреле 1942 года деятельность «Комиссии Комарова», как ее стали называть, распространилась на Западную Сибирь и Казахстан.

Эвакуация стала сама по себе настоящим подвигом, потребовавшим напряжения всех сил. В 1945 году западные учёные, приехавшие на 220-летний юбилей Академии, удивлялись кратчайшим срокам, в которые СССР удалось без хаоса, без потери координации, переместить огромные научные мощности страны на значительные расстояния и привести их в рабочее состояние.

Несмотря на огромный дефицит транспорта, эвакуация Академии оставалась в государственном приоритете. Каждую пятидневку АН СССР получала десять товарных вагонов для перевозки имущества. С пассажирскими вагонами было хуже — и многие академики, несмотря на возраст, пренебрегали минимальным комфортом и ехали в товарных, чтобы сберечь в дороге самые ценные коллекции. Так, например, директор Геологического музея, профессор В. И. Кржижановский 17 суток ехал на Урал в товарном вагоне, сопровождая ценные экспонаты музея и библиотеку академика А. Е. Ферсмана. Его не остановили ни крушение поезда под Муромом, ни контузия.

Бытовые и рабочие условия в самой эвакуации тоже были непростыми. Институты получили гораздо меньше площадей, чем занимали в Москве и Ленинграде: так Физический институт им. П. Н. Лебедева (ФИАН) получил в два раза меньше площади для размещения оборудования и сотрудников, Физико-технический институт — в шесть раз, Институт микробиологии, переехавший во Фрунзе (ныне Бишкек), был разбросан по шести местам города. Не хватало оборудования, реактивов для работы.

Всего в Казани в первую очередь на площадях Казанского государственного университета, предоставленного Академии правительством, разместилось 33 научных учреждения АН СССР — 1884 научных сотрудника, включая 39 академиков и 44 члена-корреспондента. Там же расположился и Президиум А Н СССР. При этом уже Академия, в свою очередь, оставила университету часть площади для того, чтобы студенты могли продолжать учёбу.

учреждений был выбран Свердловск (Екатеринбург): Уральская комплексная экспедиция и Уральский филиал АН СССР. Именно туда эвакуировали Институт металлургии и Лабораторию кристаллографии, а позже из Казани перевели Институт горного дела АН СССР, где все эти учреждения оказались ближе к полезным ископаемым, так необходимым военной промышленности.

Вторым главным центром науки в эвакуации стал Урал. Базой для академических

Наука, совершив очень сложное путешествие, с удвоенной силой продолжила работать на Победу.

«Я видел, как работали у нас в Казани при 40-гра­дусном морозе на открытом воздухе с приборами, к которым прилипали руки, сдиралась кожа, но тем не менее ни один из сотрудников не отставал и проводил работу до конца».

«Конечно, мой возраст не позволял мне принять непосредственное участие на фронте Великой Отечественной войны. Но я с первого же дня войны счел себя мобилизованным и твёрдо решил все свои силы и знания до конца отдать великому делу победы над врагом… Советские учёные должны были приложить все силы для того, чтобы своими теоретическими работами помочь практическому делу разгрома врага».

академичес­ких учреждений работали в полную силу. Уже по­сле войны А. Ф. Иоффе вспоминал о тех годах:

Несмотря на все трудности военного времени, коллективы размещённых в эвакуации

Можно только привести слова академика А. М. Терпигорева, сын которого был убит фашистами в Киеве:

Стойкость и сила духа советских учёных в военные годы вызывают глубокое уважение.

Глава IV

Академик И. П. Трайнин в группе старших офицеров на Белорусском фронте

становилось лучше, промышленность наращивала мощность, а природных ресурсов хватало для нужд воюющей страны. Однако это не весь вклад Академии в дело Победы. Как все советские граждане, советские учёные оказывали как шефскую, так и личную посильную помощь.

Четыре долгих года войны советские учёные трудились для того, чтобы наше оружие

О работе Шефской комиссии и о том, как была организована помощь фронту в АН СССР. Заведующий отделом археографии Института славяноведения РАН А. В. Мельников.

«Силами научных работников в дни Отечественной войны организовано в войсковых частях и гражданских учреждениях свыше 500 лекций, за что лекторский гонорар не взыскивался по желанию самих лекторов».

«Со всех концов страны, помимо вооружения, построенного за счёт государства, шлют в армию трудящиеся на собранные ими средства боевые подарки: самолёты, танки, боеприпасы. Мы призываем всех учёных, всех научных работников принять активное участие в строительстве танка «За передовую науку». Мы предлагаем организовать платные лекции учёных, весь сбор с которых и лекторский гонорар отдать в фонд строительства танков. Со своей стороны мы выражаем готовность выступить в качестве лекторов. 25% наших гонораров за публикуемые работы мы будем вносить на постройку танков «За передовую науку».

Н. Н. Косминская за написанием письма (в госпитале, во время Великой Отечественной войны, ухаживая за ранеными бойцами)

Академик И. П. Трайнин в группе старших офицеров на Белорусском фронте, 1944 г.

Телеграмма академика С. А. Зернова о взносах средства на танковую колонну «За передовую науку», 1943 г.

В результате танковая колонна «За передовую науку» была построена, и уже 28 октября 1943 года 70-й отдельный танковый полк 66-й механизированной бригады 8-го механизированного корпуса, находившейся под Москвой, получил три танка танковой колонны «За передовую науку» (а также именные танки «Грозный», построенный на деньги писателя, академика А. Н. Толстого, «За Радянську Украïну!» — на средства драматурга, академика А. Е. Корнейчука и танк «Михаил Кошкин», построенный на средства семьи конструктора танка Т-34 М.И. Кошкина). При этом при вручении танков бойцам присутствовали академики А. Н. Толстой, А. Е. Корнейчук и И. И. Минц, которые обратились к танкистам с краткой речью. Впоследствии эти танки приняли участие в освобождении Украины.

Был и ещё один способ шефской помощи со стороны Академии. Активное участие в ней принимали супруги учёных. В 1943—1947 годах работала Военно-шефская комиссия Академии наук СССР, созданная на базе Комиссии совета жен учёных. Эта комиссия взяла на себя шефство над раненными бойцами. Члены комиссии, которую возглавляла супруга вице-президента АН СССР академика А. А. Байкова Анна Дмитриевна, занимались организацией медицинской помощи раненым в госпиталях, розыском их родных и — что чрезвычайно важно — помощью им в реабилитации в мирной жизни. Супруги ученых занимались персональной опекой, переписывались с ранеными, помогали найти им новую профессию, что было особенно необходимо в случае инвалидности. Так, например, личным корреспондентом А. Д. Байковой стал двадцатилетний солдат Виктор Шепелев, в 1943 году потерявший обе ноги. В Москве при поддержке Байковой бывший шофер после реабилитации получил специальность бухгалтера и уехал в родной Казахстан. До 1979 года он регулярно писал письма Анне Дмитриевне, сообщая о событиях своей повседневной жизни, обращаясь к ней за помощью и советами. В фонде Военно-шефской комиссии АН СССР в Архиве РАН хранятся 22 письма А. Д. Байковой от В. С. Шепелева.

Учёные активно поддержали инициативу: к марту 1943 года удалось собрать 800 тысяч рублей, а к концу года — около 2,5 миллионов рублей. Лекции читались по всей стране, как в эвакуации, так и в Москве. Например, среди лекторов Зелёного театра Центрального парка культуры и отдыха им. М. Горького в Москве на июль-август 1942 года были академики Е. В. Тарле, Е. М. Ярославский, А. Е. Ферсман, А. Ф. Иоффе, члены-корреспонденты АН СССР С. И. Вольфкович и И. И. Минц. Кроме этого, учёные перечисляли на строительство танковой колонны и гонорары за научные публикации.

Были и другой вариант шефской помощи, не связанный с построением колонны — это безгонорарные лекции в войсках. Азербайджанский филиал АН СССР докладывал 5 сентября 1942 г. в Отдел научной пропаганды АН СССР:

2 июля 1942 года в Академии наук СССР на ротапринте напечатали тиражом в 400 экземпляров и разослали по научным организациям обращение «Построим танковую колонну „За передовую науку“». Это обращение подписали 34 ведущих учёных, среди которых были академики А. И. Абрикосов, Н. Г. Бруевич, Е. С. Варга, И. П. Бардин, А. Ф. Иоффе, А. Н. Колмогоров, В. Л. Комаров, Т. Д. Лысенко, В. Н. Образцов, Л. А. Орбели, А. Е. Ферсман, А. Н. Фрумкин, Е. А. Чудаков, Л. С. Штерн, Е. М. Ярославский и члены-корреспонденты АН СССР А. А. Бочвар, И. С. Брук, С. И. Вольфкович, А. В. Ефимов, В. В. Звонков, П. Н. Лебедев-Полянский, И. И. Минц, А. И. Опарин, А. Я. Орлов, С. А. Христианович, П. Ф. Юдин.

Война потребовала максимального напряжения и концентрации всех сил и ресурсов для решения военных задач. И, разумеется, дополнительных финансовых вложений. Многое для этого делало государство: был введён дополнительный военный налог, выпускались военные займы, использовались свободные финансовые ресурсы предприятий. Однако невозможно переоценить и инициативы снизу, главной из которых стало массовое жертвование населением личных сбережений, ценностей, вещей, продовольствия на нужды фронта.

В обращении предлагался конкретный механизм сбора средств:

Данные об общем объёме пожертвований разнятся, но по некоторым оценкам в Фонд обороны и Фонд Красной Армии поступило свыше 16 млрд рублей, 13 кг платины, 131 кг золота, 9519 кг серебра, свыше 4,5 млрд рублей облигаций государственных займов, свыше 0,5 млрд рублей вкладов в сберегательные кассы. На эти средства было построено свыше 2,5 тысяч боевых самолётов, несколько тысяч танков, восемь подводных лодок, 16 различных военных катеров и многое другое. Жертвовали и собирали деньги все: например, Русская православная церковь внесла около 300 млн рублей, на которые была построены танковая колонна «Дмитрий Донской» и авиаэскадрилья «Александр Невский».

ещё остаётся малоизвестной и ждущей своего отдельного исследователя и популяризатора.

Эта помощь женщин Академии наук пока

1945

Глава V

Заседание юбилейной комиссии по проведению празднования 220-летия Академии наук СССР. Академики И. П. Бардин, В. П. Волгин, Л. А. Орбели, В. Л. Комаров, Н. Г. Бруевич, Н. Д. Зелинский, Н. В. Зубов, май 1945 г.

чтобы сохранить научные силы, расширить сеть научных учреждений и масштабы исследований. Число учреждений Академии наук СССР увеличилось с 108 в 1941 году до 132 в 1945 году. К началу войны в Академии наук СССР с её филиалами работало 8,4 тыс. научных сотрудников. К концу войны в Академии наук СССР число научных сотрудников на 7% превысило довоенный уровень. За счёт сохранения и пополнения научных кадров и организации новых научных учреждений научно-технических потенциал страны ещё более укрепился.

Война не остановила развития Акаде­мии наук. В годы войны было сделано всё возможное,

О праздновании 220-летнего юбилея Академии наук. Вице-президент РАН академик РАН Н. А. Макаров.

Торжественное заседание юбилейной сессии Академии наук СССР в Большом театре

«Академия наук СССР отмечает свой юбилей в период, когда советский народ победоносно завершил Великую Отечественную войну с немецкими захватчиками. В дни войны советские учёные вели успешную работу, помогая своим трудом фронту и народному хозяйству нашей страны. Советские учёные внесли ценный вклад в дело разгрома врага».

Фотопортрет академика А. Н. Колмогорова, заснятый фотографом Г. М. Вайлем к 220-летнему юбилею Академии наук, 1945 г.

Фотопортрет академика С. А. Христиановича, заснятый фотографом Г. М. Вайлем к 220-летнему юбилею Академии наук, 1945 г.

Фотопортрет академика Ф. П. Саваренского, заснятый фотографом Г. М. Вайлем к 220-летнему юбилею Академии наук, 1945 г.

Председатель Президиума Верховного Совета СССР М. И. Калинин вручает награду академику В. Л. Комарову, 1945 г.

Встреча самолёта с иностранными гостями, прибывшими на юбилейные мероприятия

Торжественное открытие юбилейной сессии состоялось 16 июня 1945 года в Большом театре. В докладе президента АН СССР звучала следующая мысль: учёные Академии, советская наука внесли важный вклад в Победу, демонстрируя сплочённость и единство с народом и государством:

Во-вторых, 220-летний юбилей состоялся не в мае, как запланировано, и не в сентябре — как это было в 1925 году, а в июне. Официальные торжества длились две недели — с 15 по 30 июня 1945 года. Задержка была связана с необходимостью успеть всё подготовить — в том числе визиты иностранных учёных.

Изначально 18 апреля 1945 года Президиум А Н СССР обратился к И. В. Сталину с просьбой разрешить пригласить на юбилейные торжества «156 иностранных учёных и по одному представителю от 54 иностранных научных учреждений» (210 человек), но в итоге приглашено было 198 учёных. Смогло прибыть меньше — по одним данным — 123, по другим — 124 исследователя.

Ещё одна важная идея, прошедшая сквозь всё торжество, — международный характер науки и важность общения учёных разных стран. Это отмечали и гости форума. Уже в аэропорту, 14 июля 1945 года нобелевский лауреат Ф. Жолио-Кюри говорил:

Именно поэтому юбилей стал ещё и местом чествования личного вклада учёных в дело фронта: более полутора тысяч учёных удостоились тогда правительственных наград.

В труднейших условиях военного времени ор­ганизовывались новые филиалы (Западно-Сибирский, Казанский, Киргизский) и научные базы АН СССР (Карело-Финская и Дагестанская). Ряд филиалов преобразовали в республиканские ака­демии. Так, в 1943—1945 гг. были созданы акаде­мии наук Азербайджанской, Армянской, Казах­ской и Узбекской союзных республик.

Сразу после Победы в нашей стране с размахом отметили подряд два научных события. Сначала в мае прошёл 100-летний юбилей И. И. Мечникова, второго российского нобелевского лауреата (на тот момент их и было всего два — если не считать Ивана Бунина, не почитавшегося в СССР). А в июне состоялось масштабное празднование 220-летнего юбилея Академии наук СССР.

Стоит отметить два момента. Во-первых, как и 200-летний юбилей, в отличие от предыдущих 50-, 100-, и 150-летнего юбилеев, 220-летний отмечался с годичным «отставанием» от указа Петра об основании Академии (до того — с двухгодичным), и точно так же отмечался не юбилей основания, а «существования» российской/советской Академии.

Решение о праздновании такого юбилея было принято ещё во время Великой Отечественной войны. 13 ноября 1944 года президент Академии В. Л. Комаров предложил И. В. Сталину отметить 220-летний юбилей Академии. Сталин предложение одобрил, при этом сразу же поддержал идею пригласить на юбилей делегации учёных из-за рубежа. 21 января 1945 года Совет Народных Комиссаров СССР издал Постановление № 128 «Об ознаменовании 220-летия существования Академии наук», которое должно было отмечаться в мае 1945 года.

«Люди, что читали работы друг друга в течение множества лет, наконец, получили возможность пообщаться друг с другом вживую. Нобелевские лауреаты из четырёх разных стран присутствовали на мероприятии: Сент-Дьёрдьи из Венгрии, Жолио-Кюри из Франции, Ленгмюр из Америки и Эдриан из Англии <…>. Любой мог почувствовать, как узы науки, связывающие разные нации, разорванные войной, начали восстанавливаться. В этих комнатах люди наблюдали воскрешение европейской интеллектуальной жизни».

«Мне трудно выразить свои чувства в эти первые минуты пребывания на советской земле. <…> Долгие годы война разделяла нас с советскими друзьями. Но и в тяжёлую пору, когда Франция была оккупирована врагом, к нам поступали сведения о выдающихся достижениях русских учёных, давших героической Красной Армии — освободительнице народов Европы — мощное оружие победы».

С ним был солидарен британский ботаник Э. Эшби:

В. Л. Комаров в группе академиков на приёме
у Председателя Верховного Совета СССР Н. М. Шверника
в связи с 220-летним юбилеем АН СССР

празднования долгожданной Победы (исторический Парад Победы состоялся именно в дни юбилея — 24 июня), а для мировой науки — символом единения учёных всего мира и интернационального характера научной мысли. Академия наук выдержала тяжёлые испыта­ния в ходе самой кровопролитной и разрушитель­ной войны в истории человечества. Несмотря на необходимость концентрации на решении актуальных насущных нужд оборонного значения и на трудности военного времени, в стране не прекращались исследования фундаментального характера. Это создало предпосылки для последующего выхода СССР на передовые позиции по многим направлениям мирового научно-технического прогресса.

Прошедший юбилей Академии наук СССР стал для страны важным элементом

Сотрудники Президиума Академии наук

© РАН, 2025. Все права защищены. Фото и документальные материалы предоставлены Архивом РАН, Центральным аэрогидродинамическим институтом имени профессора Н. Е. Жуковского и Вольным экономическим обществом. Перепечатка и цитирование материалов возможны только с письменного разрешения.

По всем вопросам: press@pran.ru